Выдержка о Дубовке из Историко-географического словаря Саратовской губернии. "Южные уезды: Камышинский и Царицынский" Минха Александра Николаевича (1833 — 1912)

Дубовка, посад Царицынского уезда, лежит под 49°3'сев. широты и 14°30' восточ. долготы от Пулкова, по военно-топогр. карте генерального штаба (под 62°30' мерид. ос. Ферро). Посад расположен на плоской возвышенности правого (нагорного) берега реки Волги, при сухопутном волоке между Волгою и Доном (у Качалинской станицы), в 1048 верстах от Москвы, 1716 вер. от С.-Петербурга, 351 вер. водою и 317 почтовым Астраханским трактом от г. Саратова, в 132 вер. ниже г. Камышина и 52 вер. выше г. Царицына. Пространство, занятое под строениями посада, составляет площадь в 426 десятин 2200 сажень; длина его по берегу Волги, частью изрезанному впадающими в нее оврагами (в том числе речкой Дубовкой), 1510 сажень. Местоположение довольно красивое; на берегу около пристани растут тополя и тут же на крутом возвышении налеплены лачуги: в самом же посаде много каменных зданий. Название свое Дубовка получила от дубового леса, росшего на месте ее нынешнего расположения. По списку населенных мест центральн. статист. Комитета, изд. l862 г., название Дубовки произведено не от дубового леса, а от "Дуб" — название особого рода лодок.

Посад делится на две неравные части речкою Дубовкою, через которую, лет 7 тому назад (в начале 1890-х годов), на средства местного купца С. Е. Козлова, сооружен большой деревянный мост (см. на плане — А.), стоивший около 15000 р., пожертвованных Козловым посадскому обществу. Строения в Дубовке довольно хорошие; лишь за речкой Дубовкой, во 2-й части посада, где расположены по берегу кожевенные заводы, встречаются старые, местами покосившиеся постройки и разные отброски. Посадские улицы расположены правильно: они, за незначительным исключением, все прямые. Главною улицей считается — Московская, начинающаяся, как и все параллельные с нею, от берега Волги и кончается на самом выгоне; другие пересекают их под прямым углом. В 1-й части, по левой стороне речки Дубовки, находятся площади: Линейская (№ 1), Базарная (2), близ Волги — Соборная (3), Мартыновская (4) и Кладбищенская (5), последняя лежит в северо-восточном углу, на окраине посада, близ берега Волги. В числе улиц, идущих от р. Дубовки: Степная, Воронежская, Горная, Овражная, Немецкая, Базарная, Училищная, Управская, Царицынская и продолжение ее за садами - Солдатская, Верхне-Покровская, Нижне-Покровская, Визгаловская, Верхне-Соборная и Нижне-Соборная; их пересекают улицы: Безымянная, Колесниковская, Орловская, Хохлацкая, Московская Воскресенская, Садовая, Владимирский переулок, Калмыцкий взвоз, Рахинская и другие. Во 2-й части за речкой Дубовкой: площадь — Троицкая (6), улицы — Варшавская, Пекулинская, Крючковский переулок и другие. Церквей в посаде — 5: Успенская соборная (3), Воскресенская (2) — на базарной площади, Троицкая (6) за р. Дубовкой, Кладбищенская (5), Покровская и Вознесенская — при женском монастыре (Прилагаемый план посада Дубовки передан нам в дар А. А. Зимнюковым и начерчен учителем Ф. Шишкиным 7 августа 1898 г. Уменьшен на 2/3).

Через посад проходит большая почтовая дорога из г. Саратова в Астрахань; сообщение Дубовки с лежащей против нее на левом берегу Волги слободой Рахиной, Царевского уезда, Астраханской губ., производится через реку посредством парохода, принадлежащего обществу Ахтубинского пароходства. От Дубовки до Качалинской станицы Войска Донского, на протяжении 60 верст, исстари существует торговая сухопутная дорога, соединяющая Волгу с Доном; она пролегает степной местностью, через возвышенный водораздел, от 425—399 футов над уровнем Черного моря, отделяющий обе реки.

Удобной и неудобной градской земли при посаде считается 12,843 десят. 1400 саж. (свед. бывшего полицеймейстера Дубовки В. А. Брещинского), большею частью каменистой, из которой более 3000 десятин сдается ежегодно обществом под посев хлебов. Северная часть этих земель тянется по правому берегу Волги, от границы крестьян села Песковатки, на протяжении 2500 сажень (5 верст); к югу она граничит землями казаков станицы Пичужной, а к западу она доходит до границы области Войска Донского; на этом наделе имеются хутора Дубовчан. По межевым книгам (сведения, доставленные А. А. Зимнюковым в 1898 г.) посадскому обществу принадлежит удобной земли 5539 дес. 488 квадр. саж. и неудобной 7304 дес. 95 квадр. саж., в том числе: под поселением посада — 428 десят. 1233 квадр. саж., под женским монастырем, отстоящим от посада в 1/2 версте, 115 десят., под промышленными заведениями и садами — 464 десят. 404 квадр. саж., под пашнею — 6002 десят. 84 квадр. саж., под выгоном — 150 десят., сенокосами 613 дес., 2345 квадр. саж., кустарником и лиственным дровяным лесом — 336 дес., 1210 квадр. саж.; выгонная посадская земля разделена на 6 полей, отдается в краткосрочную аренду под посев хлебов по 3-х польной системе и считается главною доходною статьею, дающею ежегодно посадскому обществу до 10,000 руб.

Местность, занимаемая нынешней Дубовкой, и в обе стороны от нее, по берегу Волги, была покрыта в старину на значительное пространство дубовым лесом, отчего это поселение получило свое название. Как говорит местное предание, леса эти были так густы и велики, что "не видать было в них свету Божьего", но теперь от них не осталось почти и следа, от хищнической вырубки. Эти леса служили в стародавние времена, еще до поселения здесь казаков, притоном всякого люда, беглых от помещиков из внутренннх местностей России и раскольников. Есть предание, что еще до 1732 г. Дубовка называлась городком и что до появления Волжского казачьего войска берега Волги охранялись солдатами, помещенными в небольшом укреплении, стоявшем на месте нынешней Дубовки, но когда, при нападении киргизов и туркмен на бывший городок Дубовку, три батальона были вырезаны, то Донской казачий атаман Макар Никитич Персидский просил позволения у Государыни Анны Иоанновны поселиться с своими казаками на Волгу, для охранения ее берегов, на выгодных для казаков условиях, на что получил не только разрешение, но и монаршую благодарность. И в 1734 году являются новые поселенцы в городке Дубовке из Донских казаков, на том месте, где, как сказано в указе, "прежде бывала Дубовка". (И. Соколов. Сарат. Губерн. Ведомости, 1891 г., № 39). Вообще историческое основание Дубовки относят к 1734 году, когда, вследствие распоряжения правительства, поручено было в 1732 г. Наумову устроить новые сторожевые линии по Волге, между Камышином и Царицыном, вследствие чего и было поселено здесь, в окружности, первоначально 1057 семей русских малороссов и донских казаков; с 1742 г. число казаков стало увеличиваться разными выходцами и пленными. Образованы были станицы: Балыклейская, Караваинская и Антиповская, с главным войсковым городом Дубовкою, куда назначен был особый войсковой атаман и новое казачье войско названо Волжским; ему даны были: печать, на которой изображены две сабли и рог, знамена из камки с гербом и положено особое довольствие. Волжскому казачьему войску отведены были земли по pеке Иловле, от владений Донских казаков до владений пригорода Дмитриевска (Камышина). Казаки судились в "кругах" и только о важнейших делах доносилось Военной Коллегии. Обязанностью их была служба в Саратове, Астрахани и по Волге, а также преследование Волжских разбойников. Войсковой город Дубовка разделялся на три станицы: Дубовскую, Среднюю и Волгскую.

Первым атаманом Волжского казачьего войска был Макар Никитич Персидский, получивший от Императрицы Елизаветы, в 1700 г., большой серебряный ковш с надписью: "Волжского войска старшине". Им начат в 1762 г. (по другим сказаниям — 1763—65 г.) постройкой Успенский храм (ныне собор), оконченный и освященный в 1796 г.; он сооружен попечением главного начальника казачьего войска, сына Макара Никитича, Андрея Макарова Персидского. В 1771 и 1772 гг., по станицам Волжского войска и в посаде Дубовке формировался Московский легион генерал-майора князя Прозоровского. Легионные офицеры разъезжали по станицам и хуторам, записывая в свои команды казаков охотников: сформированные отряды размещались по квартирам. Три набранные роты были расположены но реке Иловле, одна от другой верстах в 5-ти (близ нынешнего села Саламатина, Камышинского уезда).

Нападения заволжских киргизов на правый берег Волги были нередки: так, зимою 1773—74 года, пользуясь начавшейся в заволжье Пугачевской смутой, киргиз кайсаки, кочевавшие за Волгой (в нынешней Астраханской губернии, Царевского уезда), в числе 1500 человек перешли по льду Волги, в 30 верстах выше Дубовки, и напали на владения Волжского войска. Старшина казачьего войска депутат Терсков едва пробился сквозь эту орду, которая напала на форпосты, взяла некоторые из них, захватила пленных, угнала скот и лошадей; разорив эту местность, киргизы перебрались обратно по льду и ушли в степь.

Еще до Пугачева был привезен в Дубовку, схваченный на р. Иловле, самозванец, назвавшийся Императором Петром III, казак Богомолов, поступивший во вновь формировавшийся Московский легион, и сообщник его Долотин; оба они отправлены были в Царицын. Летом 1774 г., до прихода Пугачева, жил в Дубовке беглый сын дьячка из Переяславля Залесского Заметаев, нанимавшийся косить сено и на другия работы с прочими бездомными бурлаками, но затем, собрав здесь шайку из 5 человек и взяв лодку, поплыл по Волге на разбой. Перед самым приходом Пугачева, в Дубовке вспыхнуло волнение между рабочими и арестантами, поставленными для укрепления города. Вскоре нагрянул Пугачев; войсковой атаман старик Персидский бежал, Волжское казачье войско покорилось самозванцу, с депутатом (участвовавшим в Петербурге в известной коммиссии уложения) сотником Горским 18 августа 1774 г. Дубовка, с своим духовенством 1, встретил самозванца и Волжские казаки присягнули ему. Существует предание, что Пугачев был в Успенском храме и в доме Персидского. Летом, 15 июля 1775 г., был сильный пожар в Дубовке, сгорели: Успенская деревянная церковь с богатой утварью и 172 двора со всем имуществом. Летом же 1775 г. около Дубовки примечена была небольшая разбойничья партия; против нее выслан был из Царицына отряд регулярного войска, а из Дубовки — казаки; шайка была разбита и разогнана, 5 человек взяты в плен и отосланы в Астрахань. 25 сентября 1775 г. войсковой старшина Волжского казачьего войска Андрей Персидский и квартирмейстер Филипп Криушин, часу в 3-м утра, заметили пробирающуюся вверх по Волге подозрительную лодку с неизвестными людьми, ее перехватили — это оказались 4 сообщника разбойничьего атамана Кулаги, самого же его узнал в тот же день в Дубовском кабаке "сказочный" Астраханской канцелярии Иванов; их всех заарестовали при Войсковой канцелярии и 9 октября отправили в гор. Царицын. Кулага (он же Константин Васильев Дудкин) разбойничал в Астрахани и нижней Волге. Когда Волжские казаки, заподозренные в сношениях с разбойниками, были переселены на Терек, то начальники Волжского войска, собственно той части, которая осталась не переселенною, выставляли правительству, как важную услугу их, то, что их старанием пойман "оный славный разбойник Кулага".

Устройство новой Моздокской линии на Кавказе, по р. Тереку и до Азова, для охраны нашей южной окраины, а также укрывательство Волжскими казаками разбойников и бродяг, измена правительству во время Пугачевщины и другие вины были причиной переселения Волжских казаков на р. Терек в 1777 г. и уничтожения в 1778 г. Волжского казачьего войска (см. Волжское казачье войско). Всех казаков, живших в поволжье между Камышином Царицыном, выселено на Каввказ 540 семейств (4640 душ). После ссылки казаков Дубовка опустела, в ней осталось лишь несколько семей, под названием "семейство", которое управлялось войсковым старшиною Савельевым, а с 1804 г., вместе с станицами Александровской и Пичужинской, причислены к Астраханскому казачьему войску. Вместо сосланных в 1878 г. Дубовка населилась малороссами и другими выходцами из соседних губерний, а также малоземельными экономическими крестьянами из разных краев, причем, отобранные в казну у переведенных казаков земли были отданы новым переселенцам в числе 2000 семей.

В марте 1780 г., по секретному распоряжению Дубовского начальства, Волжскими казаками (оставшимися от выселения на Кавказ) схвачены были на хуторе помещиков Персидских, на Иловле, Донской казак Максим Ханин, 2 малороссиянина и 2 женщины, из коих одна была молодая крестьянская девушка, и за караулом привезены в Дубовку. Они обвинялись в важном государственном преступлении. По снятии первых допросов, в самой Дубовке взято было еще одно подозрительное лицо, прикосновенное к делу; но как дело это было "великой государственной важности, то через 2 дня все 6 колодников отправлены на суд в Царицын, и при этом Дубовское начальство извещало Царицынского коменданта, полковника Цыплетева, что по показанию одной из арестованных женщин, молодой девушки, Ханин называл себя "не пристойным ему именем": что прежде он находился в армии Пугачева и производил не малые грабежи, но от наказания спасся бегством; что зимой 1780 г. он с одним малороссиянином ездил за чем то по русским селам, а к нему потом, тоже неизвестно но каким делам, приезжал из далекого русского села священник. Все это добавляли, в извещении из Дубовки "крайне до сумнения доводить, что какия не есть неистовыя разглашения от них в русских местах не былил". В 1778 г. Шацкого уезда, села Хомутовки, экономический крестьянин Гаврил Прохоров, в числе прочих переселенцев, пришел с своим семейством в Дубовку, чтобы записаться в число ее обывателей, и, через несколько месяцев, отъезжая снова на родину, оставил в деревне Морце дочь свою, восемнадцатилетнюю девушку, в услужении у одного крестьянина. Вероятно, девушка была хороша собой, потому что обратила на себя внимание соседей. К хозяину молодой крестьянки приезжали иногда гости и знакомые из других деревень. В феврале 1780 года, в Морец (ныне село Аткарского уезда при р. Терсе) приехал один священник с сыном, а с ними два крестьянина из одного русского села и приглашали дочь Прохорова ехать куда то с ними — "к Петру Федоровичу", говоря, что "тебе жить будет не худо". Когда девушка отказывалась, ее взяли насильно и увезли. В это время отец ее возвратился в Дубовку и через несколко дней отправился за дочерью, но ее уже увезли из Морца; крестьянину у которого она находилась в услужении, сказал Прохорову, что за ней приезжали какие то люди и повезли на Медведицу. Прохоров поехал искать дочь, на пути он повстречался с людьми, которые взяли его дочь, уже не далеко от Медведицы, в березовской степи, у станицы этого имени, и стал спрашивать их, куда они девали его дочь. Священник сказал ему: "не плачь, мы отвезли ее в хорошее место, к большему боярину Петру Федоровичу"; причем — они обнадеживали его, что он не останется без вознаграждения и что сын его, отданный в солдаты, возвратится, но запрещали кому бы то ни было сказывать об этом. Девушку люди эти привезли из Морца на речку Иловлю, в хутор войскового атамана Волжского войска, Василия Персидского, и отдали какому то слесарю-ружейнику, отставному Донскому казаку Максиму Ханину и, переночевав у него, уехали. Этот Ханин был то самое лицо, которое называли "большим боярином Петром Федоровичем". На следующую ночь Ханин открылся девушке, что он не мужик и не казак, а Государь Император Петр III; он говорил, что весть о его смерти распущена ложно; что тот, кого называли Пегачевым, не казнен в Москве; что Император Петр III и Пугачев одно лицо, и это лицо — он, ко- торого ложно называют казаком Ханиным, ружейником. Самозванец, желая обольстить девушку, обещал взять ее замуж, сделать Государыней; но она долго не соглашалась быть Государыней, долго сопротивлялась, — однако, напрасно... Кроме священника с сыном и упомянутых крестьян, к самозванцу приезжали из разных мест неизвестные люди, и часто приходили малороссияне из соседней слободы Ольховки (Царицынского уезда), привозили ему хлеб и разные подарки, называли батюшкой, государем Петром Феодоровичем, и о чем-то с ним советовались. Ханин ездил но русским селениям; являлись к нему гости и сторонние посетители и живое участие принимали в его судьбе духовные особы, приезжавшие к самозванцу Бог-весть откуда. Но это продолжалось недолго. Первый донос на самозванца был сделан крестьянином Прохоровым, а молодая дочь его навела следователей на мысль, что готовится какой-то заговор. Не подозревая всего, что творилось в глуши степных хуторов, Дубовское начальство предварительно приказало взять от Ханина привезенную к нему девушку и, прежде возвращения к отцу, подвергло ее допросу в присутствии Волжского войскового старшины Савельева, управлявшего тогда Дубовкою, походного атамана и двух старшин. Здесь только после разоблачений девушки и ее отца, распорядились схватить всех, на кого показывали Прохоров и его дочь. 12 марта был допрос этих двух лиц, а 15 числа сам Ханин и его домочадцы, малороссияне Токарев и Любицкий, служившие у него работниками, и находившаяся в его доме женщина, тогда же арестованные, были уже допрашиваемы в Царицынской комендантской канцелярии. Привезен был и Прохоров с дочерью. Ханин был мужчина лет 50-ти; кроме нескольких ружей, в доме его не нашли ничего подозрительного; но из нового допроса, начатого с Прохорова, его дочери и прислуги Ханина, открылось много важных обстоятельств; все допрашиваемые уличали Ханина в самозванстве царским именем; из всех показаний было видно, что заговор начат не в доме Ханина, а где то на стороне. Но Ханин заперся во всем. Священник еще не был пойман; не были открыты и другие заговорщики. На суде перед комендантом Цыплетевым и другими присутствовавшими Ханин рассказал вкратце свою прежнюю жизнь: самозванец родился в войске Донском, в Михайловской станице, где и состоял на службе; около 1760-го года за воровство был наказан кнутом в Новохоперской крепости и отставлен от службы; жил потом в Березовской станице наемным работником; оттуда сошел в Дубовку, где кормился своими трудами и, наконец, поселился на Иловле в хуторе Персидского; он сознался, что привезенную к нему девушку "по усильству растлил", обовсем же прочем говорил, что никогда не называл себя государем, и его никто не называл "батюшкой". Но уличенный очными ставками, он сознался в своих намерениях. Дело происходило следующим образом: в 1778 г. он ездил зачем-то в Самару, где возобновил старое знакомство с одним уральским казаком Оружейниковым, вместе с которым они служили под знаменами Пугачева. Встреча произошла в Царевом кабаке. По выходе из питейного дома, Оружейников спросил Ханина: откуда он? тот отвечал, что из Дубовки и рассказал, что находился "у бывшего злодея Пугачева в толпе". Оружейников сказал ему: "Для чего ты называешь его Пугачевым, и партию его толпой? Он был не Пугачев, а действительно император Петр Федорович третий". "Каков он был собою?" спросил Ханин, хотя и находившийся под знаменами Пугачева, но, вероятно, не видавший в лице самозванца. Тогда Оружейников, взглянув на него, сказал: "Таков, как ты". Эти слова запали в душу Ханина и он решился на смелый поступок идти по следам Пугачева. Возвратившись из Самары, он начал приводить в исполнение задуманный план: сначала открылся немногим доверенным лицам, которые развезли тайну по соседним селам; потом сам лично ездил по селениям, таинственно и как бы против воли, открывая свое происхождение; еще до возвращения на Илавлу, он успел побывать во многих местах. Заговор был обнаружен в самом начале, и народ не успел заявить своего сочувствия самозванцу. После первого допроса в Царицыне преступников рассадили по разным местам, предварительно осмотрев, нет ли с ними ножей и другого оружия; самозванца скрыли в особой "каморке" при гаунтвахте, а Токарева, Любецкого, Пелагею Васильеву (женщина, служившая у Ханина) и Прохорова с дочерью задержали у Предтеченских ворот, где был рад тюрьмы. К ним никого не пускали и арестованные не могли никуда выходить. В то время было обыкновение посылать преступников в мир кормиться подаянием, потому что казенных денег, ассигнованных на содержание арестантов, отчасти было недостаточно, отчасти же эта сумма расходовалась по карманам чиновников, а иногда даже совершенно не ассигновывалась. Для сбора милостыни приковывали колодников к одной цепи или связывали канатом и водили по городу, как на сворах, — "на связках". Ханина и др. арестантов, разделявших его участь, не посылали не только за подаянием и на городские работы, но даже не позволяли выходить из камор на двор для естественной надобности. С Илавлы привезли еще двух соучастников Ханина, крестьян помещика Персидского, малороссиян Андрея и Кондратия Колесниковых, ""за наикрепчайшим караулом, в ножных кандалах и наручнях", которых взяли тайно, ""неприметным образом", как доносил Цыплетеву Волжский войсковой старшина. Колесниковых взяли в слободе Ольховке, где у них происходили совещания с самозванцем, и где Ханину представлено было еще одно лицо, приезжавшее издалека, малороссиянин Печерский, который мог разгласить о появлении мнимого царя у себя на родине. Кроме того, Цыплетеву прислали из Дубовки частное письмо, полученное от казаков Варламова и Заикина, которым они извещали, что у Ханина, на хуторе казака Гнусаря, была "непристойная гульба", клонившаяся, как подозревали, к "его зловредному замыслу", так как самозванец подарил Гнусарю 20 руб. денег и ружье — "флинту"; по тому времени это был царский подарок. Когда из допроса Колесниковых выяснились новые обстоятельства, то Ханина с соучастниками подвергли пытке. Под истязаниями допроса, в мучениях пытки, самозванец признался во всем: в Самаре уральский казак Оружейников приглашал его уйти в Сечь к запорожцам и побудить их к мятежу; причем Оружейников говорил, что все офицеры стоящего на Урале полка, кроме полковника и майора, все нижние чины и более 30 уральских казаков готовы поднять бунт, что там есть и запорожцы, которые обещали помощь своего войска. Они намеревались идти прямо на Москву и взять ее; оттуда идти в Петербург и тоже взять, расчитывая, что за ними пойдут и солдаты русской армии. В голове их бродила безумная мысль "взять ея императорское величество под свою власть и, сковав, посадить в заточение, а знатных всех особ истребить на смерть". Известие о появлении этого нового самозванца произвело страшную тревогу в официальном мире. Тогдашний Астраханский губернатору Иван Варооломеевич Якобиии2 прискакал в Царицын и нашел самозванца уже пойманным и скованным; за соучастниками его разосланы были тайные поиски. Якобий приказал подвергнуть всех пытке и, отъезжая в Саратов, везти всех, после пытки, за собою. 3-го апреля их пытали, а 8-го вывезли из Царицына по Саратовской дороге. Командиром отряда, сопровождавшая заговорщиков, назначен был капитан Зубов; конвой состоял из небольшой партии солдат с унтер-офицером и 12 казаков с старшиною; все были вооружены. Кроме того, из всех селений, через которые провозили арестантов, брали народ для сопровождения секретного поезда и для защищения его в случае опасности ("на целое себя и важных колодников сохранение" — как выразился Цыплетев). "Злуначальник", как называли самозванца Ханина, закован был в ножные кандалы и наручни: прочие 7 колодников, неисключая женщины и молодой девушки, — в ножные железа. Конвою строжайшим образом запрещено было останавливаться в степи, а ночные стоянки велено иметь непременно в жилых местах. Когда же конвой останавливался ночевать, арестантов вновь тщательно осматривали, а хозяев высылали вон из дома, чтобы они не знали, кого у них поместили. Ханину отводили особое помещение и Зубов был при нем неотходно. Никто не смел разговаривать с конвойными и имени Ханина не смели произносить сами конвойные. Самозванец прибыл в Саратов на окончательный суд; вслед за ним через неделю по той же дороге и с такими же предосторожностями, везли соумышленников Ханина, захваченных после; второй поезд состоял из 9 арестантов. Из архивных дел не видно (большая часть бумаг истреблена временем), что было с Ханиным по приезде в Саратов и с другими лицами: неизвестна также участь священника с сыном (после оказалось, что они были из села Вязовки), принимавших деятельное участие в заговоре. Запорожская Сечь была вскоре уничтожена. (""Самозванцы" Д. Л. Мордовцева, т. 1. 1867 года: по документам Царицынского архива).

Бывший город Дубовка обращен в 1798 г. в посад. В 1808 г. от Астрахани до Саратова была чума, а в 1830 году - первая холера в поволжье. Из записок К. И. Попова (""Саратовский край", 1893 г.) за 1835 год видно, что в то время в Дубовке жили и, приписавшиеся в мещане и купцы, несколько беглых крестьян графа Безбородко—Кушелева, по фальшивым отпускным. Кроме того в Дубовке было много сектантов: старообрядцев, беглопоповцев, безпоповского согласия, поморцев, нетовщины — совершенно неверующих ни во что, спасовщины — где исправлял все службы женский пол — граматницы, молокане (субботники и воскресники) и хлыстовщина; часто в одном семействе было по 3 и по 4 человека разных сект. По списку населенных мест Центр. статис. Комитета (изд. 1862 г.), в 1860 г. посад Дубовка, состоявший под управлением особого полицемейстера, показан на Астраханском почтовом тракте, при р. Болге в 49 верстах от г. Царицына, и в нем: 1127 дворов, 6281 д. мужск. пола., 6593 женск., всего 12,824 д. об. пола; церквей православных — 4, часовня — 1, училище, больница, почтовая станция, ярмарка, базар, пристань, фабрика — 1 и заводов — 25. В 1862 году (Волга Боголюбова) здесь было 3 каменных церкви, 174 каменных и 854 деревянных дома, 29 каменных и 54 деревян- инх лавок. По сведениям Сарат. губернск. статист. Комитета, в 1879 г., из числа 13,031 д. об. пола всех жителей посада Дубовки считалось 2509 д. об. пола раскольников разных сект, кроме тайных, которые наружно и показываются православными, но в тайне содержат лжеучение. В 1879 г. в посаде считалось лиц, занимавшихся рыбною ловлею - 120, добыто было в том году рыбы 10,200 пудов. По сведениям Царицынского исправника Гололобова, в 1890 году было здесь в посаде 5 церквей, в том чнсле 1 единоверческая и 1 кладбищенская. Верстах в 3 от посада Дубовки расположена Дубовская женская община: в ней в 1890 г. было 212 сестер, из них одна настоятельница-монахиня. Жителей считалось в Дубовке: в 1862 году — 6,027 д. мужск. пола, 6,411 женск., всего 12,438 д. об. пола; в 1884 году — 13,443 души об. пола; в в 1890 году — 7,279 д. мужск. пола, 7,886 женск.: всего 15,165 д. об. пола. Дубовская полпция состояла из 1 пристава, 2-х помощников и 25 нижних чинов; пожарная команда — из 18 человек, 6 — заливных труб и прочего пожарного инструмента. В посаде: мировой судья, судебный следователь 2-го следствепного участка, судебный пристав, становой пристав 2-го стана, нотариус, врач, аптека и больница. Заводы в Дубовке преимущественно салотопные, кожевенные, пивоваренные и горчичные, для носледних семя получается из окрестных селений и своих местных плантаций (Сведения 1890 года).

Бывший полициймейстер посада Дубовки (ныне Аткарский исправник) В. А. Брещинский, в описании своем 1897 г. говорит, что в посаде Дубовке находятся следующия учреждения: городское полицейское управление, полициймейстер, пристав и 2 его помощника (посад разделен на 2 части); посадская дума, состоящая из гласных и заведующая городским хозяйством; посадская Управа, состоящая из городского головы, 2-х членов и секретаря; мещанское общественное управление и мещанский староста; почтово-телеграфная контора; Сиротский суд; Общественный банк; камера городского судьи; камера судебного следователя 2-го участка Царицынского уезда; квартира земского начальника 2-го участка (с 1891 года); квартира нотариуса; квартира городского пристава; квартира пристава 2-то стана Царицыпского уезда; Дубовский комитет Общества Красного Креста и отдел Российского Общества спасания на водах. В посаде имеется 5 каменных церквей, в том числе одна единоверческая и одна кладбищенская церкви. В З-х версгах от посада, в районе Царицынской уездной полиции, расположен Дубовский женский монастырь, в котором 230 сестер под управлением игумении матери Виталии. Дружным содействием общины по сбору пожертвований, а также неусыпными трудами игумении Виталии, сооружен роскошный храм Вознесенья, стоющий болиее 100,000 рублей, который и освящен покойным преосвященным, епископом Саратовским и Царицынским Аврамием 19 сентября 1891 года. В посаде имеется 9 народных училищ, из них мужских — 4 (одно двухклассное), женских и церковно-приходских - 5 (одна лютеранская церковно-начальная школа), в коих (в 1897 г.): учащих - 23 и учащихся — 731, в том числе мужского пола 541 и женского 189 человек. Общественные богадельни - 2, из них в одной содержатся 16 человек: 4 мужчины и 12 женицин, на % с капитала 12 000 руб., внесенных частными лицами в государственный банк; вторая — устроена на капитал купца Матвея Титова Преснякова и открыта в 1891 году; Пресняко- вым также внесено в банк 9,000 рублей, на % с которого богадельня и существует: в ней призревается 3 мужчин и 5 женщин. Б Дубовке имеется земская больница, устроенная на 13 кроватей, и лечебница для приходящих больных, при которой врач и акушерка, содержимые на средства посада. Лекарства отпускаются безплатно. При земской больнице — врач, имеющий, независимо посада, еще участок в уезде, и фельдшер. При больнице разведен, стараниями и трудами земского врача Дынькова, небольшой, но тенистый садик, при этом с редкими экземплярами дерев. Другой садик, но больших размеров, устроен, но инициативе местной полиции, на Соборной площади, в коем посажено около 400 дерев, но к сожалению он склонен к погибели, так как общественное управление крайне скудно принимает участие в материальной его поддержке. Число жителей в посаде, по последней переписи 1897 года, определилось в 16,521 д. об. пола, большинство коих раскольники разных сект. Фабрик и заводов в Дубовке считалось в 1897 году: горчичных — 2; лесопильных паровых — 4; мыловаренных — 3; кирпичных - 2; алебастро-обжигательный — 1; кожевенных — 8; пивоваренный — 1; салотопный — 1; овчинных — 2; рогожных — 2; эфирный — 1; ветряных мельниц — 32; фотографий — 2. Кроме того имеются: винных складов — 1; трактиров — 17 и ренсковых погребов—2.

В Дубовке существуете, довольно значительная по оборотам, ежегодная Троицкая ярмарка, продолжающаяся с 10 мая но 10 июня, главная торговля которой — железо, медные и скобяные изделия и пеньковый товар. В 1891 и 92 годах, ежегодно привозилось товару на ярмарку на сумму около 700,000 рублей; главные предметы торга были: железо, изделия из него, медные и скобяные товары, льняные и пеньковые изделия, горянский товар. фарфор, стекло, кожи и прочее. Торговля производится преимущественно с судов; товар приводится большею частью из Ярославской, Нижегородской, Казанской, Симбирской и Саратовской губерний. Покупатели, кроме местных, — торговцы из Войска-Донского, с Кавказа, Ахтубы и других мест. Как на исключительную кустарную торговлю во время ярмарки, В. А. Брещинский указываете на чулочное производство: чулки шерстяные, длинные работаются женщинами в Царевском, Царицынском и частью Камыпшнском уездах, из обыкновенной шерсти, в течение всего года и привозятся в Дубовку на ярмарку; здесь они покупаются от 15 до 30 к. за пару, преимущественно армянами, которые носят их в зимнее время под чувяки, из Ростова, Одессы и Кавказа. В 1890 году куплено чулок на 90,000 рублей; за последние годы промысел этот начинаете падать и как самых чулков привозится, так и покупателей оных приезжает менее, но, во всяком случае, этот кустарный женский промысел заслуживает внимания по своим значительным оборотам. За последние годы торговля на ярмарке также начинаете сокращаться, но тем не менее продается товаров па сумму около 400,000 руб. Главная торговля преимущественно железом, которое привозится на судах и продается больше оптом, покупателями-же являются, кроме Дубовских купцов, приезжие торговцы из земли Войска-Донского, Харькова, Кавказа и Астраханской губернии.

По сведениям Саратовс. губернс. статис. Комитета (члена-секретаря Ф. С. Шиманского) за 1897 год, в посаде Дубовке было сословно-мещанских капиталов: к 1 января 1897 г., в наличных и % бумагах — 1942 руб. 87 коп., в ссудах — 947 руб. 72 коп., к 1 январю 1898 г. — наличных и % бумагах 2139 руб. и в ссудах — 751 руб. 59 коп. Государственная налога с городских недвижимых имуществ по посаду Дубовке приходилось на 1897 год — 3947 рублей. Городских доходов и расходов по посаду Дубовке считалось в 1897 г.: дохода — 50,457 руб. 63 коп., расходу 55,365 руб. 21 коп. и недоимок к 1 января 1898 г. — 19,629 руб. 39 копеек. В течении 1897 года произведено расходов на постройку и ремонте посадских зданий в сумме 9880 руб. 80 копеек. В посаде Дубовке было в 1897 г. заводов и фабрик: салотопенный — 1; мыловаренных — 3; кожевенных — 3; овчинных — 2; сыромятных — 5; кошомных — 12; пивомедоваренный — 1; маслобойный паровой — 1; маслобойный конный — 1; горчичных — 2; канато- прядильный — 1; ваточный — 1; мельниц водяных — 2; мельниц ветряных — 29; рогожных заведений - 2; чугунно-литейный завод — 1; химического производства кали — 1; кирпичный—1; известковый и алебастровый — 1; горшечный — 1; паромных лесопилен — 4 (с 110 рабочими и стоимостью производства в 135,000 рублей) и фотографий — 2. В посаде Дубовке считалось в 1897 году всех жителей: мужск. пола — 7693 души, женского — 8407, всего 16,1ОО человек об. пола; из них по сословиям: дворян потомственных — 6 д. м. п., 8 женск., личных - 13 м. п., 14 женск.; духовенства православного белого — 31 д. м. п., 36 женск., единоверческого белого - 1 м. п., 1 женского; почетных граждан потомственных — 3 м. п., 4 женск.; личных — 11 м. п., 10 женск.; купцов — 87 м. п., 98 женск.; мещан — 6338 м. п., 6640 женск.; цеховых — 6 м. п., 11 женск., крестьян — 576 м. п., 871 женск.; колонистов — 180 м. п., 200 женск.; казаков — 25 м. п., 32 женск.; отставных и отпускных нижних чинов, солдатских жен и детей — 405 м. п., 470 женск.; разночинцев — 3 м. п., 3 женск. и иностранных подданных — 8 м. п., 9 женского. По вероисповеданиям: православных - 6137 м. п., 6745 женск., единоверческого — 129 м. п., 127 женского; раскольников разных сект — 1236 м. п., 1331 женск.; лютеран - 180 м. п., 200 женск.; магометан — 5 м. п., 4 женск. и прочих нехристианских исповеданий — 6 д. м. пола. В 1897 г. в посаде было: браков — 143, законнорожденных— 419 м. п., 409 женск.; всего 828 д. об. пола, незаконнорожденных — 4 м. п., 4 женск.; всего 8 д. об. пола, всего же рождений 836 обоего пола; умерших — 268 м. п., 229 женск; всего 497 об. пола, следовательно прибыль населения + 339 д. об. пола. Умерших насильственным и случайным образом: самоубийц — 1 м. п., 1 женск.; найдено мертвое тело — 1 м. п., задавлены 2 женск. п., сгорело 1 м. п., замерз — 1 м. п., умерло от других случайностей — 3 м. пола. Ремесленников в посаде считалось: хлебников - 6 мастеров и 16 рабочих; булочников — 5 мастеров и 10 рабочих; мясников — 19 мастеров и 24 рабочих; кондитор — 1; пряничник — 3; крендельщиков — 5 мастеров и 11 рабочих; колбасников — 4 мастера и 4 рабочих; портных — 31 мастер, 39 рабочих и 30 учеников; сапожников и башмачников — мастеров - 113, рабочих — 99 и 51 ученик; модисток — 8 мастериц, 1 работница и 2 ученицы; картузников и шапошников - 6 мастеров; тулупников — 5 мастеров и 5 рабочих; плотников — 110 мастеров, 47 рабочих и 6 учеников; каменщиков и штукатуров — 11 мастеров, 23 рабочих и 9 учеников; столяров — 20 мастеров, 20 рабочих и 9 учеников; медников — 5 мастеров, 5 рабочих и 4 ученика; шорников — 10 мастеров, 4 работника и 3 ученика; каретников и тележников — 28 мастеров, 24 рабочих и 8 учеников. Всех молитвенных зданий в Дубовке было в 1897 г.: церквей каменных — 4, часовня каменная — 1, единоверческая церковь каменная — 1, раскольническая молельня деревянная — 1. Прочих зданий: каменных — 730, деревянных — 3010, всего — 3740; из них жилых: церковных и монастырских—каменных - 3, деревянных - 12; общественных—каменных - 7, деревянных - 6; частных: каменных - 519, деревянных - 2850; нежилых частных магазинов для склада товаров: каменных — 25; лавок: церковных каменных — 6, общественных каменных — 2, частных каменных — 158, деревянных — 137; полицейских будок — 5; в 1897 г. в посаде было пожаров - 4, из них 3 —от неосторожности и 1 — от прочих причин. Пожарных служителей считалось - 17, пожарных лошадей - 17: стоимость содержания пожарной части — 5649 р. 52 к.

По сведениям В. А. Брещинского, Дубовка обращаете на себя внимание разведением садов, под которыми находится общественной земли более 400 десятин. Все сады расположены исключительно по балкам, изобилующим родниками, из которых вода посредством желобов проводится во все стороны сада и таким образом поливка деревьев производится без особенных затрат. Садовладельцы с замечательной любовью ухаживают за деревьями и кладут много труда не только для поддержании порядка в садах, но и для дальнейшего развития и усовершенствования этой отрасли своего хозяйства. Главный сбыт яблок и вишни, которые поспевают здесь много ранее верховья Волги, идет вверх но Волге и в Астрахань. В последнее время некоторые садовладельцы стали с успехом разводить виноград, который в 1891, 1892, 1892 и 1896 годах был довольно хорошего качества в садах: Репникова, Кидалова, Вааг и Преснякова. Из садов, по ценности получаемого дохода и обширности, выдаются следующие: Дубовского женского монастыря, Минина, Кидалова, Татаркина, Репникова и Преснякова. Кроме этого Дубовка отличается бахчеводством — арбузами и дынями, которые по своему высокому качеству пользуются славою в верховых губерниях; даже в Москве и Петербурге "дубовский арбуз" и "дыня дубовка" имеют одинаковую ценность, как и Астраханские. Из сообщения А. А. Зимнюкова видно, что в посаде Дубовке развито цветоводство олеандров, которые продаются в большинстве на пароходных Пристанях. По плановым книгам в Дубовке 3124 дома и 148 плодовых садов, из последних вишня, яблоки и другие продукты отправляются в верхние приволжские рынки, большею же частью в Самару. М. И. Агеев доставил нам в 1898 г. следующие сведения о садоводстве в Дубовке, записанные им со слов местных садоводов и других лиц, заслуживающих полного доверия: "О том, как давно стали заниматься разведением садов Дубовчане, точных сведений нет, но по мнению старых людей и по некоторым признакам сады здесь разведены давно, хотя, по всему вероятию, тогда их было меньше, чем теперь. Признаками, что сады существовали здесь лет 50—6О тому назад, может служить отчасти то обстоятельство, что в некоторых садах есть такия гигантские сосны и тополя (по местному "раины"), которые перешли уже этот возраст. Сады в Дубовке отстоят от города в 2—3 верстах; они находятся в 3-х местах: по берегу Волги выше и ниже посада, большее же число — по обоим склонам речки Дубовки, которая, разделяя посад на 2 части, впадает в Волгу. Направление этой речки от северо-запада на юго-восток; это скорее ручей, так она мала, впрочем ее водой движется одна небольшая мукомольная мельница. Склоны Дубовки глубоки, но не круты и, продолжаясь не менее 1 1/2 — 2-х верст, содержат много богатых родников, а потому представляют удобнейшее место для садоводства. Вода в этих родниках, особенно в некоторых, чрезвычайно чиста и легка на вкус. Земля под садами почти вся, за редким исключением, принадлежит городу, которому садоводы платят за право пользования ею от 1 до 3-х рублей в год с десятины. Более крупные сады, от 8 до 12 десятин, у следующих лиц: И. П. Агеева, М. И. Татаркина, Дубовского монастыря и Минина. Яблони составляют неглавный доход садовладельцев (как напр. в г. Хвалынске), но здесь сады по преимуществу — вишневые, такое преимущество стало заметно за последние 10—12 лет. Вишня здесь, главным образом, простая, местной породы. Причина, почему Дубовские садоводы, обратились предпочтительно к разведению вишен та, что яблони растут медленно и часто пропадают в молодых годах; вторая — та, что когда Самара соединилась железно-дорожным путем с Оренбургом и Челябинском, где садов нет, Дубовская вишня потребовалась туда в очень большом количестве, что вызвало значительное повышение цен на этот продукта. Так, до этого спроса, вишня доходила в Дубовке до 50—60 копеек за пуд, тогда как теперь она, даже в самые урожайные годы, не продается ниже 1 руб. 40 коп. и 1 руб. 50 коп. пуд. Такое счастливое для Дубовских садоводов обстоятельство продолжается уже лет 8—10 и заставило их отдать предпочтение разведению вишен перед яблонями, так что теперь в Дубовских садах насчитывается от 12 до 15 тысяч кустов вишни. Новый рынок Самара, обетованная земля для Дубовской вишни, увеличила доходность садов посада в 2—3 раза. По приблизительному счету, в 1896 г., очень урожайном, из садов Дубовки вывезено в Самару от 8 до 10 тысяч пудов вишни; туда везут теперь почти весь урожай. В упомянутом 1896 г. цены на вишню были: ранний сбор — от 2 руб. 80 к. до 3 рублей, а потом — 2 руб., 2 руб. 20 коп. и в самую дешевую пору 1 руб. 50 к. и до 1 р. 40 к. пуд. Разведение вишни здесь больших затрат не стоить. Сбором ее занимаются исключительно женщины и девочки подростки, не моложе 12—13 лет. Вишню не срывают, а срезывают ножницами; платят за эту работу с ведра от 5 до 8 копеек, смотря по силе урожая. На такой работе каждая женщина может заработать от 40 до 6O к. в день. Начинают здесь собирать вишню не ранее 15 июня, а в иные годы, когда с весны стоять долго холода, то и позже, дней на 10—12. В некоторых Дубовских садах кроме вишни, яблонь и груш, разводить еще, и не безуспешно, хотя и немного, — виноград, который в продажу, на вывоз нейдет, а служить для местного потребления".

По сообщению А. А. Зимнюкова (Описание посада Дубовки 1898 г.) торговля деятельность и осада сосредоточивается на верхнем базаре (на Воскресенской Базарной площади): торговля мануфактурными товарами производится в каменных корпусах, частию арендуемых у посадского общества, частью же собственных, выстроенных на городской земле. Остальными товарами торгуют в деревянных лавках. В 1898 г. в Дубовке было: 5 больших галантерейных магазинов; 9 — мануфактурных и много других. Все почти богатые Дубовские торговцы привозят мануфактурные товары из Москвы, Варшавы, Лодзи и других мест через Царицын, по Грязе-Царицынской железной дороге; другие же товары, идущие из Нижнего и Астрахани, доставляются по Волге на баржах. В Дубовке есть лесная пристань и хлебная ссыпка: в посаде 4 хлебных фирмы,- Башкировых, Бугрова и Саратовская — Шмидта. Лет 40 тому назад юго-восточное железнодорожное общество предлагало посадским представителям построить железную дорогу с Дона на Дубовку, прося отдать безвозмездно небольшое количество посадской земли под сооружения и снести те сады и дворовые места, за счет города, с тех мест, где должно пройти полотно дороги; но посадские не согласились на это, вследствие чего и была проведена Волго-Донская железная дорога от Царицына на Калач. В настоящее время Дубовчане хлопочат о проведении к ним железной дороги.

В Дубовке нет ни театра, ни других увеселительных учреждений, кроме 2-х клубов: общественного и коммерческого. Здесь каждый отдельный кружек живет обособленной жизнью, проводя время преимущественно в карточной игре. Хозяйством города заведует посадское управление. Мещане занимаются хлебопашеством, торговлею, кустарными промыслами, частью рыболовством и отхожей работой, отвлекающей из посада ежегодно до 4000 человек. Фабричная и заводская деятельность стала за последнее время заметно падать, - теперь ежегодное производство фабрик, заводов и кустарного промысла достигает приблизительно до l 1/2 миллионов рублей. В посаде (по свед. А. А. Зимнюкова) в 1898 г. имеется: 9 кожевенных заведений, 2 — рогожных, 17 — кузнечных, 5 — мыловаренных, 4 — кирпичных, 1 — алебастровое, 1 — чугунно-литейное, 1 эфирное, 2 — искусственных минеральных вод, 1 — гильзовое, 1 — пивоваренное, 4 — лесопильни паровые, 3 — паровых горчишно-масличных (при них 2 паровые мукомольные мельницы и 1 завод бездействуют), 2 — ватных, 1 — сусликовое (с выделкой сусликовых шкурок, шитьем мехов и разного сусликового носильного верхнего платья и салотопней сусликового жира); 28 ветряных и 3 водяных мельницы. В посаде кроме того много шорных, ковровых, сапожных, колесных и других заведений, главными из которых считают сапожные: изделия их отправляются иногда в Баку и Ташкент. Кожевенный товар получается из Богородска, Саратова и Нижнего-Новгорода; кожевники же покупают сырые кожи преимущественно за Волгой в Рын-Песках у богатых киргизов-скупщиков. Ковры, местного произведения, продаются вообще недорого и отличаются своею прочностью. Дубовчанки, кроме продажи в посаде, выносят их и на пароходные пристани, где продают также выводимые ими олеандры. Некоторые обыватели Дубовки занимаются извозным промыслом, рыболовством и поденною работою.

Школьное дело, по словам А. А. Зимнюкова, поставлено в Дубовке довольно хорошо и потребность обучения детей грамоте проявляется в среде чернорабочих мещан весьма заметно; дети охотно ходят теперь в школы, тогда как раньше приходилось, в большинстве случаев, принуждать их посещать училища. Прием учеников и учениц с каждым годом увеличивается и в некоторых училищах открываются новые отделения. В посаде, в 1898 г., имеются: 2 церковно-приходские школы, 2—женских, 5—мужских и 1 немецкое училище. Во всех школах считается 9 учителей, 7 законоучителей, 9 учительниц и 1 учитель пения. В 1897 г. обучалось в училищах, за исключением церковных и немецкой: 484 мальчика и 219 девочек. На народное образование и содержание дубовской общественной библиотеки, открытой на средства жертвователей, расходуется ежегодно до 11,000 рублей. Инициаторами открытия общественной библиотеки были люди, неполучившие даже среднего образования. Базарная площадь посада, где находится Воскресенская церковь, мужское и женское училища, сплошь усеяна питейными домами, харчевнями, портерными и гостиницами: так, рядом с мужским училищем (женское через дверь) находится много лет подряд большая простонародная гостиница, около которой, почти ежедневно, можно видеть толпу пьяных извозчиков и чернорабочих и слышать их сквернословную перебранку; безобразия эти видят ученики. В Дубовке имеется посадская общественная лечебница; на содержание ее, персонал которой состоит из врача, фельдшерицы, оспопрививателя и акушерки, расходуется ежегодно более 3500 рублей. В лечебницу обращалось за врачебной помощью в 1898 г.: 1949 мужчин, 1693 женщин, 1138 мальчиков и 1156 девочек. Общественных богаделен — 2, открытых: одна в 1874 году и другая 29 октября 1891 г., для призрения престарелых и увечных людей обоего пола и всех вероисповеданий. Первая богадельня помещается в доме, пожертвованном Ф. Зюзиным и содержится на % с пожертвованного разными лицами капитала в 11,500 рублей; вторая — в доме, пожертвованном бывшим головою Дубовки Пресняковым, содержится на % с капитала, подаренного им же, в 10,000 рублей. Всего расходуется на содержание богаделен около 1100 рублей. Кроме того в недалеком будущем должна открыться и третья богадельня в доме В. К. Марчукова, на его же средства. Для охраны посада от пожаров имеется пожарная команда. С 1 апреля по 1 ноября главная пожарная часть, ежегодно, выделяет от себя еще 2 отделения: одно помещается за речкою Дубовкой, а другое — на Базарной площади. На содержаще пожарной команды расходуется ежогодно около 6000 рублей. При пожарных частях, находятся постоянно 16 лошадей, 6 заливных труб, 6 бочек со всеми принадлежностями и другие необходимые вещи, 10 пожарных служителей и 1 бранд-мейстер. При полицейском городском управлении: полициймейстер, пристав, 2 помощника его и 25 полицейских служителей; всего расходуется на содержание полиции около 8О00 рублей. В посаде имеется Дубовский Общественный банк; почтово-телеграфная контора и в скором времени будет проведена телефонная сеть от г. Царицина. Квартиры: городского судьи, судебного следователя и станового пристава; мещанское управление; сиротский суд; 7 пароходных пристаней (пароходы отходят от Дубовки вниз и вверх по нескольку раз в день). 23 июля 1872 г. открыта здесь посадская дума, но новому городовому положению, и управа — того же года 17 августа. Раньше, недалеко от Дубовки, па берегу Волги, были выстроены большие рыбные ватаги, на которых приготовлялись ежегодно несколько миллионов сельдей; кроме того из Астрахани приходило много рыбниц и барок с рыбой, которая препровождалась, как и приготовлявшаяся здесь сельдь, отсюда гужевым способом в разные города. Теперь рыбная торговля в Дубовке пала.

Продолжительность периода смутного времени и прошлая отдаленность края от центра административной власти положили свою печать па жителей посада, следы которой (говорит Б. А. Брещинский), по закону исторической наследственности, резко отмечают настоящих потомков прежних дубовчан от населения остальной части губернии. Так своеволие, буйный и дикий нрав, распущенная жизнь, возмутительное невежество, а также употребление всегда в дело оружия и хождение с ним по улицам, имение при себе ножей, револьверов, разного рода и формы нагаек, кистеней и дубинок, составляют обыденное явление среди дубовского населения и по ныне3. Довольно сказать, что почти каждая свадьба, каждое семейное пиршество и по ныне нередко сопровождается приглашением чинов полиции для поддержания порядка и удержания от буйства, которое в Дубовке, чуть не во всем, завоевало себе обычное право.

По водворении порядка, после пугачевских смут и выселения казаков, значение Дубовки, как соединительного пункта между верхней Волгой и Доном, стало быстро увеличиваться. Счастливое географическое положение ее на берегу Волги, у начала сухопутного волока между нею и Доном, имеющего разстояние лишь в 60 верст от Дубовки до Качалинской станицы, привлекло сюда массу торгового и предприимчивого люда и в тоже время сделало Дубовку складочным местом товаров, шедших сверху и состоявших преимущественно в лесе и его изделиях (щепном товаре), в разобранных барках, железе и железных изделиях. Торговому росту своему Дубовка отчасти обязана раскольникам, которые, являясь в поволжские степи, тесно сплачивались и выдвигали из своей среды людей дела и энергии, положивших начало крупным капиталам; затем незамедлили явиться сюда бойкие и сметливые москвичи, рязанцы, мастеровые владимирцы, черниговские хохлы и другие выходцы из средней России, принесшие сюда знание разного рода ремесл; поэтому зародились здесь кустарные промыслы: тележный, кузнечный, бондарный, ведерный, сундучный, рогожный, колесный, слесарный, столярный, портняжный и сапожный. Обширное скотоводство в окружных селениях и в особенности в заволжье вызвало в Дубовке образование кожевенных заводов, побочные продукты которых — промытая шерсть и волос, так же развили новый промысел — полостовалов, валяльщиков, чулочниц и коверщиц; производство ковров здесь, и теперь, по оригинальности, прочности и красоте заслуживаете полного внимания. Благодаря своему выгодному положению у такого места, где Дон сближается с Волгою, Дубовка давно сделалась важным торговым нунктом и богатела от транспортировки грузов с Волги на Дон: сюда сплавлялись сверху лес, деготь, смола, железо и разные изделия и хлеб, шедший для кавказских войск и в Ростов для заграничной торговли; так в 1860 г. к дубовской пристани пришло 655 судов и 53 плота на сумму 2,669,771 руб. сер.; перегрузилось и пошло далее — 20 судов, на 32,623 руб. и отошло от пристани — 58 судов и 2 плота, на сумму—76,879 рублей; на самую же Троицкую ярмарку было привезено и продано товару приблизительно на 1 миллион рублей; на эту ярмарку приезжало много торговцев с разными изделиями из Тулы, Ярославля, Нижнего, Павлова и других мест. Все лесные материалы, приходившие в Дубовку, отправлялись отсюда в землю Войска Донского сухопутно на фурах; тысячи таких фур двигались в летнее время ежедневно с лесом. Несмотря на массу быков у донских казаков и в окольных селениях, они не успевали удовлетворять действительной потребности на них, вследствие чего и была проведена из Дубовки конно-железная дорога к Качалинской станице на Дону, двигателями которой являлись те же быки: но устроенная дурно она просуществовала недолго — с 1846 по 1852 год и перевозка грузов повелась по прежнему на валовых фурах. Меньшая же часть лесного материала, железа и прочего сплавлялась (сплавляется и ныне) из Дубовки на судах и плотах во время весеннего разлива по р. Ахтубе (рукав Волги) в г. Царев и по Волге в г. Астрахань — во все время навигации. Екатеринославские и ставропольские лесопромышленники покупали лесной товар в Дубовке громадными партиями. Товары отправлялись в Ставрополь по так называвшемуся — "линейному тракту". Ростовские торговцы покупали здесь железо, смоляные товары, лубок и мочало. Дегтярное дело процветало, так что Дубовка отпускала ежегодно до миллиона пудов дегтя, смолы, вару и скипидара из местных складов, которых в посаде насчитывалось в то время более десяти; в этих складах работало рабочих и бондарей до 500 человек.

Дубовка славилась дегтярно-смоляной торговлей. Местный уроженец М. И. Агеев сообщает в 1898 г. следующее: дегтярно-смоляной торговли в Дубовке теперь нет; она прекратилась здесь совсем 8—10 лет назад (в конце 1880-х годов). Лучшей порой дегтярно-смоляной торговли в посаде Дубовке считают 1860-ые и отчасти 1870-е года, когда Бакинская нефть не успела еще распространиться в продаже и когда соседний город Царицып не имел еще железно-дорожных линий, особенно Волго-Донской. Вся эта торговля Дубовки, в упомянутое время, находилась в руках трех фирм Зайцева, Лисенкова и Растегина, торговые обороты которых считались почти одинаковыми и каждая выпускала из своих балаганов за год дегтя и смол до 3000 бочек (от 40 до 50 пудов в каждой), все же три — до 9000 бочек или до 450,000 пудов. Цена каждого пуда дегтя колебалась между 1 руб. 50 коп. и 1 руб 90 коп., а каждого пуда смолы между 50 и 65 коп. Принимая во внимание, что из всего этого количества дегтя и смолы, на долю дегтя приходилась 1/3 часть, а остальные 2/3 — на долю смолы, можно заключить, что годовой оборот названных трех фирм, а следовательно и всей дегтярно-смоляной торговли посада Дубовки определялся 400—450 тысячами рублей. Дегтярно-смоляная торговля Дубовки способна возбудить интерес, больше всего, не огромностью своею, а той характерной особенностью, которая принадлежит ей, как явление не нашего, а прошлого времени. Деготь и смола шли в Дубовку из северных, или как здесь называют "верховых" городов, главных производителей этих товаров: из городов Уржума и и Слободского Вятской губ., г. Никольска—Вологодской и отчасти из губериии Казанской. Шли оттуда в Дубовку бочки с дегтем и смолою в барках, сплавом, весною в половодье. Прежде, когда дегтярно-смоляная торговля в Дубовке шла бойко, дубовские купцы покупали этот товар на месте его выработки и отправлялись туда за ним еще зимой, в ноябре или декабре, а потом когда торговля эта начала падать, деготь и смолу стали сплавлять в Дубовку уже сами верховые купцы. Поездка "в верхи" в то время составляла целое путешествие, так как она совершалась вся целиком на лошадях, почти не вылезая из саней 800—900 и более верст, чаще всего глухими мало населенными местностями. Из Дубовки ехали обыкновенно на Саратов, Пензу и Нижний. Дегтярно-смоляная торговля в лучшее свое время давала хороший заработок местному населению в особенности извощикам, перевозившим бочки с дегтем и смолою с берега в балаганы и зарабатывавшие на пару лошадей (бочки везли не иначе как парой) от 4 до 5 рублей в день. Промысел извощиков-ломовиков был в то время одним из прибыльных для рабочаго люда Дубовки, почему им занимались тогда очень многие. Около дегтярно-смоляной торговли имели еще не малый заработок — бондари. Дубовка сама, конечно, не могла потреблять того количества дегтя и смолы, сколько их свозилось сюда с "верхов", она являлась только складочным местом, центральным пунктом, откуда эти товары расходились по различным и иногда очень далеким местностям, преимущественно степным, где ходит извощик и фурщик. Так Дубовка посылала деготь и смолу и на Кавказ, и в губернии малороссийские, а также в Курскую и Воронежскую. Бочки с дегтем и смолою шли из Дубовки, в тогдашнее время, на быках; для одной бочки в 40—50 пудов впрягали пару волов. Таким способом переправляли эти товары и в такие отдаленные от Дубовки пункты, как Харьковская губерния; туда фура шла не менее З-х недель. Зимой никаких отправок—транспортов никогда не делалось. По Донским станицам, лежащим на реке, торговали в барках, грузились они в станице Качалинской в 60 верстах от Дубовки, откуда товар везли на фурах. Что касается до ярмарок, то Дубовка посылала деготь и смолу на следующие: Урюпинскую, Нижне-Чирскую и Ростовскую. Развозка дегтя и смолы из Дубовки, — "фура", составляла очень прибыльный промысел для ближайших к посаду местностей: Ерзовка, Лозное и Давыдовка; эти 3 села Царицынского уезда занимались "фурой" преимущественно перед другими. Платили за перевозку дегтя и смолы обыкновенно с пуда: в Харьковскую губ., например, по 55—60 коп. с пуда, - иные более зажиточные фурщики шли с 3—4 парами каждый. Фурой вывозилось из Дубовки почти все количество дегтя и смолы, поступавшее в здешние балаганы; кроме того отправки, в большинстве, приноравливались или до уборки хлебов, или уже после уборки, так что фурщику-крестьянину "фура" являлась вспомогательным промыслом, не отрывавшим его от главного промысла земледелия. Теперь, как сказано выше, дегтярно-смоляной торговли в Дубовке совсем нет и на месте прежних балаганов, где помещались эти товары, стало поле—пастбище для скота. Из трех главных фирм, названных выше, прежде других закрылась торговля Лысенкова, другия две — Зайцева и Растегина прекратились в конце 1880-х годов. Причиной падения этой торговли называют появление на рынке в огромном количестве бакинской нефти, как нового смазочного ма- териала, вытеснившей своей дешевизной деготь и смолу.

Гужевое фурное движение вообще на столько было обширно, что (по словам Б. А. Брещинского) держало, собственной своей массой, громадные — колесный, сапожный и портняжный промыслы; что они были обширны и вызывались необходимостью, говорить уже и то, что еще в данное время есть целые улицы, занятые сплошь колесниками, сапожниками и портными. Обыкновенно делалось так: казаки фурщики, погонщики и хозяева их, приезжая в Дубовку за дегтем, лесом, железом и щепным товаром, здесь же, зараз, покупали готовую домашним обувь и одежду. В данное время производство это совершенно падает и число их простирается: колесников до 100 человек, сапожников до 140 и портных до 150 человек.

Теперь торговое значение Дубовки пало, но она продолжает снабжать соседние земли Войска Донского лесным материалом (хотя далеко не в таком количестве, как прежде), который перерабатывается 4-мя паровыми лесопилками, открытыми в течении последних 10 лет; в 1892 году распилено 1.500,000 тесин, что составляет до 4.500,000 пудов груза (В. А. Брещинский, 1898 г.). Чума рогатого скота и карантины затрудняют движение лесной торговли и лишают главного заработка население окружных деревень и Донских казаков, издавна занимающихся этим извозом. Постройка от Царицына Волго-Донской железной дороги в 1862 г. много повредила Дубовке и транспортное дело большею частью перешло к Царицыну; затем сооружение Грязе-Царицынской железной дороги в 1870 году совершенно убило транспортировку товаров из Дубовки и лишь неудобство Царицынской пристани, представляющей на всем своем протяжении возвышенный берег, рыхлого песчано-глинистого грунта, пересекаемого оврагами и тонкими местами, настолько затрудняют подвоз тяжестей и возвышают на него цену, что дают Дубовке некоторую возможность конкурировать с Царицыном в торговле лесом. Затем Дубовка и теперь еще представляет собою довольно значительный пункт хлебной торговли, обороты которой, в средней сложности, достигают в год до 800,000 рублей. За последние 3 года в особенности развивается торговля пшеницей, привоз которой (В. А. Брещинский, 1898 г) доходить до l 1/2 миллионов пудов; в виду этого в Дубовке уже поселились доверенные известных Волжских мукомолов: Башкировых, Бугрова, Шмидт и проч., приобретя для ссыпки зерна амбары; фирмы эти покупают главным образом пшеницу—белотурку, для собственной переработки на своих паровых мельницах.

Около Дубовки, вверх и вниз, на всем протяжении перешейка между Доном и Волгою, встречаются сильные и разнообразные вихри, подымающие огромные массы пыли и песку; эти "шурганы" и вихри здесь так часты и велики, что простолюдины привыкли видеть их, не крестятся, если они набегают на них, и не считают за пляску "шишиги" — нечистого духа. В. А. Брещинский передает, с разсказа очевидцев, что при этом вдруг подымается туча, предшествуемая бурей, подымающей массы пыли и песку, то несет их стеною, то вертит их курганами в разных направлениях, развевая на пути стога сена и вырывая доски из кровель домов. Завидя издали такой "шурган", на Волге мелкие суда и лодки спешат приютиться к берегу или пристани; но прошло с 1/4 часа и шурган исчез, туча разбита, снова в небе ясно и в воздухе нешелохнется; смотришь — по сторонам кипят вихри, образуя из себя пирамиды, башни, воронки или правильные столбы, досягающие чуть не до облаков. Замечательно чудно и скоро превращаются вихри: пирамиды и воронки острыми концами обращаются вниз, башни и столбы раздвояются, связуясь в средине тонкою, едва заметною нитью пыли, то опять соединяются, то становятся изгибистыми, как змеи. Такие вихри длятся иногда около 1/4 часа.

В посаде Дубовке достоин замечания каменный Успенский собор (на Соборной площади, на плане № 3) по своей прекрасной архитектуре и по богатству утвари. Начат он строиться в 1763 г. атаманом Волжского казачьего войска Персидским. Длина церкви, в настоящее время, с трапезой и колокольнею 73 аршина, ширина настоящей, с приделамн —34 1/2 аршина, высота с куполом и крестом — 56 аршин (по В. А. Брещинскому); по сведениям А. А. Зимнюкова, колокольня имеет в вышину до купола, в каменной кладке — 22 сажени, она оканчивается шпилем с крестом, обитыми железом, причем вышина всей колокольни — 28 сажень. Храм 9-ти главый, украшен снаружи, колоннами и полуколоннами. В настоящей — три придела с престолами, расположенные в ряд: главный — во имя Успения Божией Матери (освященный в 1796 году) и посторонам — один во имя святителя и чудотворца Николая (освящен в 1796 г.) и другой — во имя святого великомученика Иоанна воина (освящ. в 1808 г.). Внутри собор украшен разными фигурами лепной работы. Главный иконостас огромного размеpa, в 4 яруса икон, живописной работы (иснравлен в 1881 году); здесь замечательны иконы Иисуса Христа и Успения Божией Матери (в честь которой храм назван Успенским), иконописной греческой работы, в серебряных позолоченных ризах, весом 1 пуд 3 фунта 48 золотников, устроенных в 1762 г. атаманом Макаром Никитичем Персидским; вероятно, эти иконы были еще в древнем Дубовском храме. Главные царския врата серебряные и все иконы в иконостасе в позолоченных ризах. Предалтарный иконостас в главном храме деревянный, коринфского стиля, позолочен; над престолом устроен роскошный балдахин, в роде мозаики; он поддерживается девятью позолочепнымн столбами; верхняя часть балдахина украшена разными орнаментами, в куполе его помещены отдельно друг от друга изображения страданий Господа Иисуса Христа: все эти изображения высокой работы. Вся эта постройка, как значится в церковной описи, произведена на иждивение начальников Волжского казачьего войска гг. Персидских, а также других доброхотных жертвователей и отчасти на церковную cумму бывшей раньше в Дубовке деревянной церкви. Колокольня при храме устроена в 1828 году на средства местного населения, которое состояло тогда уже из купцов и мещан (казаки размещены были по новым станицам — Пичужной и Александровской). Второй, в настоящее время, колокол в 150 пуд. 18 фунт, слит, как значится в находящейся на нем надписи, в 1762 г., усердием атамана Персидского, в Дубовке. В церковной описи, до 1881 г. (А. И. Соколов, "Саратовский сборник, издание губерн. статис. комитета, т. I, 1881 г. и Сарат. губерн. ведом., № 161, к которому приложен чертеж иконостаса) иконостас описан следующим образом: "Иконостас в настоящем храме деревянный Коринфского ордена, у которого одна только земля покрыта дикого цвета краской; колонны же, канительные столпы, фронтоны и вся вообще резьба позлащены по полименте золотом; имеет вид балдахина, утвержденного на канительных столпах, позлащенных на полименте. Царские врата особо отделаны сению; над балдахином, во весь иконостас, фронтон угольником. Сверх фронтона высший ярус просто с живописными, самого лучшего искусства, иконами; вышины иконостас, от пола с крестом — 26 аршин, ширины — 15 1/2 аршин". Этот замечательный памятник старины едва не подвергся участи, какая постигла уже не мало драгоценных остатков древности на Руси: его хотели уничтожить и заменить новым. Задавшись мыслью, что иконостас ветх, некоторые лица из посадского духовенства и из гласных думы представили епархиальному начальству проект нового иконостаса; но во время посещения Дубовки бывшим губернатором М. Н. Галкиным-Врасским, в 1877 г., прихожане собора заявили ему, что желают не переделать, а исправить этот памятник старины, в том виде, как он есть, так как иконостас совершенно крепок; с этим согласился и губернатор и Саратовский преосвященный Тихон. Из церковных вещей, хранящихся в Успенском соборе, замечательны: 1) напрестольный серебряный крест, позолоченный под чернью, весом 2 3/4 фунта; 2) Серебряная лампадка пред Царскими вратами, пожертвованная в 1816 г. казачьим полковником Мельниковым, отлитая, как говорят, из серебра, отбитая у французов в 1812 году, весом 6 фунтов 22 золотника и изображающая двуглавого орла, держащего 7 подсвечников; 3) Два серебряные позолоченные овальные ковша, одинаковой работы, пожертвованные в собор: первый — поручиком Иваном Персидским, второй — в 1810 г. поручиком Криулиным. Во внутренней стороне ковшей изображен герб Российской Империи с надписями: первый — пожалован императрицей Елизаветой в 1760 г. "великого войска старшине Андрею Макарову Персидскому", второй — Елизаветой I, в 1760 г. "легкой станицы атаману Андрею Дмитриеву (или Дементьеву) Криулину". Один из них весит 1 фунт 29 золотников, другой 1 фунт 14 золотников.

Из дел архива Саратовской духовной консистории мы видим, что в Дубовке, в 1775 году была освящена, перенесенная к новостроющейся каменной Успенской церкви, старая Никольская часовня, приспособленная под церковь, запечатанная затем по ветхости в 1791 году, а матерьял ее велено употребить на церковь Успенскую. В челобитной об освящении этой Никольской церкви атаман Персидский обясняет, между прочим, что 15 июля 1775 года, в 7 часов дня, после службы, загорелась (внутри) деревянная Успенская церковь; вся богатая утварь церкви, образа и прочее сгорели. Огонь, при бывшем ветре, распространился по городу и выгорело войскового атамана, старшинских и казачьих дворов 172 до основания, со всем имуществом, ружья и прочее, лавки с товарами, башня, на которой под пушками 3 лафета с принадлежностями, принятая казаками в жалованье мука, овес, у иных — лошади, и одна женщина сгорели. Из дела же видно, что в 1770 г. на новостроющейся Успенской церкви "по зажжении форштадта", крыша и кресты сгорели. В 1795 г. в Успенской церкви (с приделами Николая Чудотворца и Иоанна воина) все 9 глав были покрыты железом, средняя глава позолочена, но для окончательной отстройки церкви (кроме иконостасов и утвари) потребно было еще не менее 8000 рублей. Между 1828—1833 годами пристроена к собору каменная круглая 3-х ярусная колокольня, она соединена с собором трапезой.

Между старожилами Дубовки сохранилось предание, что в храме этом был самозванец Пугачев; это предание имеет основание, так как из документов видно, что в 1775 году "Дубовский протопоп", в числе прочих духовных лиц, был лишен сана и сослан в Сибирь, по Пугачевскому делу. Летом 1870 года, великий князь Константин Николаевичу про- езжая но Волге, был в Дубовке и посетив Успенский храм, хвалил архитектуру. В самом посаде близ Успенского собора, на Московской улице, находится дом, носящий и поныне название "Персидского". Приведем имеющимся у нас сведения о нем. В. А. Брещинский (бывший полициймейстер Дубовки) в своем описании Дубовки говорит, что "в данное время этот дом принадлежите 6-ти владельцам; выстроен он был строителем Успенского собора, начальником Войска, Персидским, сложен из дикого местного камня, между которыми есть плиты, достигающие 3-х аршин длины. Все комнаты в нем с кирпичными сводами. Второй этаж в некоторых местах кирпичный, в стенах этого этажа, с внутренней стороны, имеются, почти в каждой комнате, круглые отверстия, значение которых с точностью определить трудно. Говорят, что из нижнего этажа дома существуете подземный ход к Успенскому храму и к речке Дубовке. Дом Персидского постройкою своею, нишами в стенах с продушинами, углублениями в полах коридора верхнего этажа, разными кольцами, крюками и другими манивными железными выходящими из стены приспособлениями, толщиною своих стен, в особенности нижнего этажа и приспособлениями, на которых видимо висели главные ворота, — заставляет предполагать, что выстроен он был не столько для жилья, сколько для защиты от нападений. Если это предположение верно, то нет ничего невероятного в существовании от этого дома подземного хода, начало которого сохранилось и поныне, и показывается с удовольствием хозяином дома посетителям: легко можете быть, что раскопки его обнаружили бы интересные данные для старины этого края. По сообщению С. Кудряшева (Саратовский листок 1896 г., № 204), со слов умершей ныне его тетки, в посаде Дубовке сохранился дом, в котором был принят Емелька Пугачев; он сделан из дикого серого камня, выломанного в приволжских горах, имеет один верхний этаж, а под ним высокий фундамент, и несколько потайных ходов и выходов; двое ворот — овальной формы. Самые камни, помимо плотного цемента, укреплены между собою особыми железными связями, на одной из коих значится цифра "1775". Дом выходит на Волгу, стоит "на юру", мрачный, темный, с заделанными отверстиями для пушек (?). Он некогда принадлежал казаку Персидскому, получившему свою фамилию за участие с Петром Великим в Персидском походе. Во время нашествия Пугачева, хозяин спрятался в одном из выходов, и самозванец был принять женою Персидского, в одной из теперь существующих комнат дома, за что императрица Екатерина II выселила Персидского с казаками на Терек. По сообщению А. А. Зимнюкова (описание Дубовки 1898 года) в посаде, в 1-й части, не в далеке от р. Волги, на Персицком взвозе, и теперь еще находится большой каменный дом, выстроенный атаманом Персидским, из дикого камня, как полагают в 1614 году4, так как около ворот на стене дома высечена цифра 1614, затертая первоначально известью, но, очищенное г. Зимнюковым, число это ясно обозначилось. Дом этот, в свое время, служил укреплением, в котором до сих пор видны отверстия, вероятно для пушек. Под домом много скрытых подземных ходов, один из которых вел будто бы к речке Дубовке, а другой к берегу Волги: выходы эти теперь завалены землею. Местность, где находится названный дом, была самым центром Дубовки; говорят будто от этого дома шел к Успенскому собору подземный, довольно узкий и глубокий ход под площадью. М. И. Агеев, в письме к нам 1898 г. сообщает следующую легенду об этом доме: "об Успенском соборе и Персидском доме ходят в народе различный сказания. Персидский дом и Успенскин собор построены одним и тем же лицом, знаменитым разбойником, родом из Персии. Когда они построены — не говорится, но дом сооружен раньше собора, он был становищем этого разбойника, род укрепления. Способ кладки дома не наш, а особый; стены имеют внутри пустоту, куда хозяин—разбойник помещал награбленное золото и серебро, которые лежать там и до сей поры, отчего стены дома издают по временам особый металлический звук. Собор, стоивший громадных денег, выстроен разбойником, чтобы замолить свои преступления. Дом и собор, отстоящие друг от друга в 30—40 саженях, соединены подземным тайным ходом, с скрытым в нем колодцем. Ворота дома имели крепкие запоры; от Волги отстоит приблизительно саженях во 100 — 120. Поставлен он на некрутом широком взвозе, носящем название Персидского. Говорят, внешняя отделка собора раньше была затейливее, по вследствие ремонта и исправлений, многое упрощено".

В окрестностях Дубовки насчитывают до 10 курганов. Верстах в 2-х выше Дубовки, в полпути к с. Песковатке, на правом же берегу Волги, на пространстве нескольких десятин, раскинулись развалины древнего "Городища" 5; здесь находят кости людей, животных, черенки и ручки глиняной посуды, серебряные и медные монеты, ожерелья, серьги, найден кусок мраморной колонки, квадратные кирпичи, гвозди, обгоревшее дерево и прочее (см. Песковатка, село Цариц. уезда).

В Дубовке, как сообщает А. А. Зимнюков (в 1898 г.) существуют предания о кладах, зарытых разбойниками: так, один знакомый рассказал ему следующее: "Верстах в 40 от посада, на земле, принадлежащей пичужинским казакам, есть хутор в 2 двора, называемый Болдырев, существует он давно, едва ли не около 150 лет. Отец рассказчика, ныне умерший, лет 90 тому назад, будучи еще молодым парнем, служил на этом хуторе работником у офицера Болдырева; здесь же, у другого офицера, был тоже работником неизвестный старик, оказавшийся потом из разбойников. Как то весною этот старик пригласил отца рассказчика пройтись в поле. Дойдя до одного урочища, старик вынул из голенища большой кинжал, оправленный в серебро, и начал рыть им землю; дорывшись до чугунной плиты, он приподнял ее и под ней оказался небольшой узкий ход в подземелье, в виде погреба, и в нем лежало много золота, серебра и драгоценных вещей, причем старик сказал, что никому не говорил о спрятанных ими (разбойниками) сокровищах, но как безродный, он передает все ему. Но вскоре отца забрали в солдаты, где он прослужил более 30 лет. Теперь никто не знает этого кургана с богатым кладом, но урочище близ хутора носит название — "кладовая". Другое урочище в 15 верстах от посада Дубовки, по дороге в село Лозное, называется — "Козий курган"; о нем существуете такое предание: "лет 80 тому назад, какая то старуха шла из Лозной в Дубовку; подходя к кургану, она увидела землянку с дверью, заглянув в которую, видит старика, сидящего на лавке и спросившего ее, что ей нужное — "Если хочешь — бери денег сколько можешь унести". Старуха испугалась и убежала, но заметила, что в землянке стоите стол, на нем толстая книга и распятие, крест очень светлый; на степе висят 3 иконы, а на полу — множество ящиков с золотом, серебром и в одном угле — драгоценная посуда. Было это на Пасху; нашлось много охотников отыскать этот клад, так что курган весь изрыт, но сокровищ не найдено.

В Дубовке, по сообщению А. А. Зимнюкова, существуете масса фантастических рассказов о кладах и легенда, что Разин начертил на заборе лодку, сел с самыми отважными молодцами Дубовчанами на "самолет", взвился, как птица, и поплыл по Волге. В недавнее еще время, в подражание прежним волжским удальцам, посадские мещанские ребята, во время святок, наряжались в разбойничьи доспехи: кафтаны отделанные позументами, красные рубахи и плисовые черные шаровары, ходили по домам и разыгрывали сцены из времен Разина и Пугачева: вся ватага садится на пол, чертит круг и как бы плывете на лодке, причем поют песню — "вниз по матушке по Волге...."; на ковре сидит в это время молодая плачущая девушка—любовница атамана, которую он в конце-концов убивает кинжалом и будто бросает в воду, где она и утопает. В настоящее время эти представления прекратились. (Материалы: Военно-топографич. карта генер. штаба; план Дубовки Ф. Шишкина, 1898 г.; И. Соколов.—"Саратовск. губерн. ведом.", 1891 г., № 39; Д. Л. Мордовцев — "Самозванцы", т. 1, 1867 г.; "Саратовский край" вып. 1, 1893 г.; список населенных мест Центральн. статис. комит., изд. 1862 г.; Волга, изд. общества Самолет, 1862 г.; сведения Саратов, губерн. статис. комитета; сведения Царицынского исравника Голобова, 1890 г.; описание Дубовки В. А. Брещинского, 1897 г.; Статис. обзор Саратовск губер., составленный секретарем губерн. статис. комитета Ф. С. Шиманским, 1898 г.; описание посада Дубовки А. А. Зимнюкова (рукопись 1898 г.); сведения, доставленные М. И. Агеевым в 1898 г.; Саратовский сборник, издание губернского статис. Комитета, т. 1, 1881 г. и Саратовский листок 1896 г. № 204).

1 За эту измену Дубовский протоиерей был лишен сана и сослан в Сибирь.

2 И. В. Якобий (род. 1726 г., ум. 1803 г.), генерал-поручик, был Астраханским губернатором с 1776 по 1781 г.; затем до 1783 г. был генерал-губернатором Уфимским и Симбирским, а с 1783 по 1789 г. генерал-губернатором Колыванским и Иркутским, после чего был предан суду, продолжавшемуся несколько лет. Это был один из умнейших людей века Екатерины II.

3 У В. А. Брещинского, как бывшего полициймейстера посада Дубовки, хранится целый арсенал таких оружий, отобранных у буянов.

4 Цифра года является сомнительной и вероятно неясно прочтена А. А. Зимнюковым, в виду того, что казаки Персидские являются здесь лишь после указа Анны Иоанновны 1732 года, где сказано, чтобы Донских казаков поселить на то место "где прежде бывала Дубовка"; следовательно, от прежнего укрепления вряд ли осталось какое либо каменное здание, которое никак не могло существовать в такую отдаленную эпоху как начало царствования Михаила Федоровича.

5 Полагают, что это развалины древнего города Бельджамена, о котором упоминает в XIV веке Абдул-Феди.

Дата изменения: 18.05.2020 17:45